Корпоративные тату как новая философия: случай Яны Ганник
Татуировки – главное мировое поветрие последних нескольких лет. Конечно, мода на них присутствовала всегда, и ниже определенного уровня не опускалась, но сейчас уже это даже не мода, а некая тотальность. Ей покорны все возрасты, гендеры, расы, цивилизации и социальные классы. Маяковский в свое время писал: «Да будь я и негром преклонных годов, и то, без унынья и лени, я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин». В наше время вполне можно перефразировать – да будь я хоть негром преклонным годов, хоть китаянкой юных, я татуировкой обзавелся бы только за то, что она есть у известного спортсмена, актера, политика (например, у министра обороны России Сергея Шойгу и премьер-министра Канады Джастина Трюдо) и одновременно у собственного соседа по лестничной площадке, пишет издание Регионы Онлайн.
Зачастую татуировка – это способ не столько самовыражения, сколько самоутверждения, желания показаться мужественнее/женственнее, жестче/нежнее, раскованнее/мудрее, чем ты есть на самом деле. Но все-таки довольно часто люди, включая celebrity, делает тату и с более глубоким смыслом, например, с именами детей или религиозными символами. Порой и с тем, и с другим – так, у Федора Бондарчука выбиты имена детей и (бывшей) жены, узор-оберег из мифологии индейцев майя, а также католический крест. Еще одна католическая татуировка – у нападающего сборной Франции и лондонского «Челси» Оливье Жиру; у него имеет на правой руке цитата из псалма 22 на латыни: «Dominus regit me et nihil mihi deerit» («Господь — мой пастырь, я ни в чем не буду нуждаться»).
Еще один подвид всемирной моды на нательные изображения- корпоративные татуировки. Они более глубокомысленны и наполнены различными подтекстами, чем это может показаться. Это не только внутренний message о лояльности для самой компании, но и мощный внешний посыл контрагентам: компания настолько солидна, надежна и настроена на многолетнюю работу, что ее члены считают совершенно уместным нанести ее символику на свое тело фактически навсегда. Наполеоновский маршал Жан-Батист Бернадот, ставший затем шведским королем Карлом Юханом, до смерти скрывал свою татуировку «Смерть королям!», напоминавшую о лихих временах революционной молодости. Нынешние носители корпоративных тату уверены, что с ними резкие перемены, заставляющие забыть о прежнем этапе профессиональной жизни, не случатся, и доносят эту уверенность до окружающих.
За рубежом, где зародился феномен корпоративных тату, им отдают дань как обычные сотрудники, так и тузы из колоды топ-менеджмента (Ренцо Россо, основатель знаменитого бренда Diesel, нанес на шею изображение индейца, являющееся логотипом этого бренда).
Постепенно пришли корпоративные тату и в Россию. Скажем, Евгений Волк, основатель рекламного интернет-сервиса «Инегратор», выбил его логотип себе на руке. А недавно Яна Ганник, директор по маркетингу банка «Точка», вытатуировала на руке эмблему своего банка — букву Т. Сама Ганник так описала мотивы своего поступка: «В первую очередь это не какой-то внешний жест. Речь исключительно о моем собственном мироощущении, для которого моя работа — одна из незыблемых фундаментальных основ. Но если люди, глядя на мое тату, будут убеждаться, что наш банк это не просто мимолетная делянка случайных людей, а настоящий выбор и дело жизни — я только порадуюсь. Банк «Точка» и Яна Ганник, точнее, любой сотрудник с любым именем, не существуют порознь. Это единое целое. Только компания, основанная на такой философии, может быть привлекательна».
Видимо, то, о чем говорит Яна Ганник, в краткосрочной перспективе станет основой новой корпоративной культуры нашей страны. И татуировки сотрудников с изображением родных (уже без кавычек) брендов — лишь одна из ее составных частей.
